Опытный кролик - Страница 179

179

«Вот и познакомились», — гауптман не был растерян. Скорее, обескуражен. И где здесь обещанная тактическая внезапность?

Вермахт обрел достойного соперника. Так, почти по секундам спланировать работу боевого охранения, надо уметь. Минута, и два десятка убитых, раненых и утонувших. Еще больше солдат потеряло оружие и снаряжение, когда выплывали из-под огня.

В выдержке русским не откажешь: подпустили лодки на дистанцию гранатного броска и лишь тогда начали стрелять в упор.

По заявке корректировщика артиллеристы еще раз принялись обрабатывать противоположный берег. Густые заросли кустарника затянуло дымом. Но гауптман не сомневался: противника там нет. Отошел! Он бы и сам так поступил.

Первая попытка форсировать реку сорвалась, вызывая замешательство. Быстрое течение уносило пустые, набравшие воды, лодки, а на песчаную отмель вынесло тела нескольких бедолаг в почерневшей от воды форме.

Пристрелочный снаряд упал около батареи, стоящей от них примерно в полукилометре, высоко вздымая в небо землю. Крупный калибр!

Последующий залп оставил следовавшие друг за другом невысокие, но обширные по площади, облака дыма, заставляя артиллеристов укрыться от осколков в заранее выкопанных щелях. Узкий и сильно вытянутый эллипс огня перечеркнул линию позиций немецких орудий. Никто и не думал геройствовать, слыша, как наверху визжат осколки.

Минута — и огневой налет прекратился. Офицеры пинками поднимали солдат. Недопустима даже малая заминка. Необходимо строго выдерживать заранее рассчитанный график огня.

Но огненный шквал взметнул в небо землю на позициях следующей батареи, заставив и там парней удрать в окопы или уткнуться носом в землю.

Время, за которое противник менял цели, гауптману определенно не нравилось. Его людям тоже. Они нервно вздрагивали при каждом далеком взрыве русского снаряда и, как оказалось, не напрасно.

Белые облачка шрапнельных разрывов появились над головами скопившихся для повторного броска солдат разведбатальона и саперов. Истошный вопль показал, что вновь нашлась работа санитарам. Под прикрытием гаубиц Царева, УРовский батальон немедленно использовал полученные пушки, накрывая район переправы.

Гауптман поежился. Метко и умело, ничего не скажешь. Разрывы выведены на высоту около ста метров, так, чтобы пучок круглых пуль поразил максимальную площадь. А перед ними открытый берег и около сотни метров реки. Искать на воде укрытие негде, а если оживет еще и минометная батарея, то многие утонут или останутся лежать на песке.

Большевикам не надо гадать о месте, где скоро наведут основную переправу. Не зря же до тридцать девятого года здесь стоял мост, взорванный поляками. Остатки опор до сих пор видны из воды. Удобный берег есть и дальше, вверх по течению, но нет там твердой дороги, удачно ведущей в обход Бреста.

Все было рассчитано на неожиданность. И они долго приучали большевиков, что ничего необычного тут не происходит.

А русский берег тревожно молчал. Разгоралась роща. Сначала дым валил небольшими клубами, а потом они становились все больше и больше, затрудняя наблюдение.

Спустя десять минут русские снаряды вновь упали у батареи. Удачно, взорвав сложенный возле одной пушки боезапас. Минус расчет и орудие. Остальные вновь ринулись в укрытия и сидели там до тех пор, пока командиры не принялись выволакивать солдат за шиворот, заставляя вновь встать к пушкам.

Похоже, у русских мало артиллерии. Они таким образом пытаются заставить их прекратить огонь. От сделанного вывода не легче. Попробуй, работать среди визжащих осколков… и, мой бог! Управляющий огнем большевик — настоящий снайпер!

Зато, теперь ясно, где сидят русские с биноклями. Так хорошо наблюдать берег, реку и работу их батарей возможно только со старого форта. И разведка их проморгала.

Эрих истерично заорал на артиллериста-наблюдателя, который что-то сердито бурчал в телефонную трубку:

— Шайсе! Когда, наконец, ослепнут эти проклятые корректировщики!

— Успокойтесь, гауптман. Минута, и мы откроем огонь. Я дал заявку на батарею.

— Но почему так медленно?

— Вы не знаете? Большевик вторым залпом умудрился накрыть узел связи и разбил коммутатор. Через час линии восстановят и поднимут резервный аэростат.

— Так скоро? А где ваши радиостанции?

— У нас нет приказа использовать радиосвязь!

Внезапный залп минометов большевиков едва не накрыл их вместе. Шайсе! Наблюдатель наверняка заметил блеск оптики. Все вызывало невольное уважение к вражеским артиллеристам.

Гауптман не знал, что все четыре миномета для первого залпа наводил лично Ненашев, бегая под обстрелом, наскоро объяснял расчетам практику стрельбы. Жаль, они еще не умеют, как немцы, стандартно держать три-четыре мины в воздухе одновременно.

За пошедший год о них единожды вспомнили, а пользоваться так толком и не научили. Почему? Один выстрел! Ну, три за год! К стенке командиров за такую боевую подготовку ставить!

Жаль, рано поставили! Выкопать и поставить вновь. «В войсках до сих пор еще есть отдельные бойцы, прослужившие год, но ни разу не стрелявшие боевым патроном», стыдливо бормотал приказ в декабре тридцать восьмого года .

Так кто к ним придет по мобилизации из запаса?

«Панов, да ты чего?», пробормотал голос внутри.

Вспомни, как разительно отличался твой 6-ой гвардейский Волновахский, дважды Краснознамённый, орденов Суворова и Кутузова II степени, мотострелковый полк, дислоцированный в венгерской деревне Таборфальва от того, что бегало рядом с военно-морской базой в Баку.

179